Я провёл неделю в доме самого знаменитого гуру Индии из ныне живущих

Одним из известных туристических клише об Индии является утверждение, будто бы не вы принимаете решение о посещении этой страны – она вас зовёт. Зов приходит в виде рекламы от Google в форме Тадж-Махала, путеводителя в подсобке магазина эконом-класса или даже самосы на тарелке, переданной в вашем направлении на открытии галереи, на которое вы явились по собственному почину ради дармовой еды и вина.

Прежде, чем отправиться в Индию, люди ищут знаки, и когда находятся там – тоже. Так и было со мной, когда я наткнулся почти у подножья Гималаев на буддистскую монахиню-немку, которая побудила меня сесть на самолёт и улететь на юг в ашрам Аммы (обнимающейся индийской святой), – я в этом не усомнился. Я не сделал обоснованное предположение о том, что это проекция воли другого человека на мою, я не стал сидеть сложа руки, взвешивая все «за» и «против», – я просто поехал, так как получать указания о том, что делать, как это было со мной в детстве, было гораздо легче, чем принимать решение самостоятельно.

Videos by VICE

Предыдущие десять дней я провёл в безмолвной медитации в монастыре вДхармкоте. Буддистская монахиня-немка зарегистрировала меня в монастыре и забрала у меня паспорт, телефон, кошелёк и iPad. Когда она оформила мой отъезд, вернув каждый из этих предметов, я поблагодарил её, а она заплакала.

«Простите, но разве говорить спасибо – это не по-буддистски?»

«Нет, нет, – сказала она, – дело просто в том, что, встретив человека, с которым я виделась раньше, я плачу».

«Вы имеете в виду нашу встречу десять дней назад?»

«Нет, – сказала она, – я имею в виду другую жизнь. Мы с вами встречались в других жизнях».

У меня по спине пробежал холодок. Это было как холодная вода – кстати сказать, единственная вода, которая льётся из душей практически по всей Индии. Я хотел задать ей ряд вопросов (как я выглядел, что у нас были за отношения, не были ли мы, случайно, возлюбленными?), но я не стал этого делать. Вместо этого я спросил её, куда мне следует отправиться дальше, раз уж она меня так хорошо знает.

«О, да это просто, – заявила она. – Человек, которого я знала, отправился бы в гости к Амме. Он не стал бы терять ещё один день, он бы просто поехал».

Амма – это 63-летняя женщина из индийского штата Керала. Для своих последователей она как минимум святая, а в лучшем случае – реинкарнация бога в женском теле. Поскольку мать Тереза ныне мертва, Амма бесспорно является самой святой женщиной на Земле. Некоторые сказали бы, что она – самый святой человек на Земле.

Я зашёл в ближайшую деревню и заказал номер в первой попавшейся мне гостинице с наклейкой «Wi–Fi» на окне. Для среднестатистического путешественника с двумя рюкзаками, лёгким голодом, быстро желтеющими зубами и постоянным удушьем из-за множества бус на шее, бог – не Будда, а его Wi–Fi. В номере были кровать, письменный стол, табурет, мусорное ведро и два снимка в рамочках на стене: Амма в детстве и взрослая Амма. Я спустился по лестнице и спросил у хозяйки пароль от Wi–Fi.

«Ammaislove», – сказала она.

«Это Wi–Fi?»

Она кивнула. «И это правда».

Я рассказал ей свою историю о монахине и не успел оглянуться, как она уже стала расписывать дорогу на клочке бумаги. «Можете полететь или сесть на поезд, но так или иначе вам нужно поехать, – сказала она. – Амма зовёт вас».

Амма, которую на самом деле зовут Мата Амританандамайи, невелика ростом и кругла, а её тёмные волосы белеют спереди, как полоска глазури на торте. Она из бедной рыбацкой семьи, и говорят, что при рождении она так и не заплакала. Едва научившись передвигаться, она начала ходить из дома в дом, утешая болеющих соседей. Она приносила им еду из собственного дома и отдавала одежду с собственного плеча, а затем обнимала. Вскоре люди стали приходить к ней за объятиями. По её собственным подсчётам, за всю жизнь она обняла 35 миллионов человек, и у неё есть сеть в 40 странах. В её ашраме можно разместить около 1500 человек, а ещё там трижды в день подают очень простую еду. Можно оставаться здесь сколько угодно, заплатив 3 доллара (в эту плату входит еда). Когда бы вы ни приехали, существует негласное обязательство найти для вас место. «Амма» на хинди означает «мать», а ни одна мать не могла бы оставаться спокойной, не сумев найти ночлег для своих детей.

Её подход к жизни очень прост и очень красив: «Я не считаю, что кто-то отличается от меня самой. Из меня на всех созданий льётся непрерывный поток любви. Это моя врождённая природа. Обязанность врача – лечить пациентов. Точно так же моя обязанность – утешать тех, кто страдает».

Вот я и отправился, как мне указали, в ашрам Аммы в Керале, который состоит из скопления огромных розовых небоскрёбов, растущих из густых пальмовых джунглей на песчаной отмели в южной оконечности Индии, с видом на Арабское море. Первая мысль по прибытии на речной лодке на пристань Аммы: «Откуда взялись деньги?» Вторая мысль: «Где здесь можно выпить чего-нибудь холодненького?» Керала находится в глубине тропиков, а там так жарко и липко, что чувствуешь себя скорее во рту священной коровы, чем в ашраме. А дресс-код этому не способствует: никаких шортов, никаких футболок, ничего, что открывает что-либо, кроме ступней, кистей рук и лица. Есть и другие правила: никаких опьяняющих веществ, никакой громкой музыки, никакого секса.

Ашрам работает согласно строгому распорядку. Песнопения в храме в 4 утра, медитация на пляже или йога в холле в 6 утра, завтрак в 8 утра, а затем волонтёрство, обед, снова волонтёрство, пение в главном зале, ужин и отбой к 10 вечера.

В те дни, когда Амма находится в ашраме (она много путешествует), она начинает обнимать около полудня и обнимается без перерыва, пока свою порцию объятий не получат все и каждый. Однажды она обнималась целых 20 часов.

Получить объятия просто. Просишь жетон и получаешь отрезок времени. Если это ваши первые объятия, то к жетону сбоку прикрепляют маленькую жёлтую наклейку, чтобы её помощники знали об этом и уделили вам особое внимание. Затем нужно подождать.

Ряд стульев выходит из холла, идёт назад, проходит по пандусу, на сцену, а затем идут один за другим много рядов, после чего вы добираетесь до Аммы. Садитесь на место, а где-то раз в минуту все встают и перемещаются на одно место вдоль ряда. Жарко до одури, а все стулья, стоит только опустить на них свою пятую точку, кажутся влажными. Там есть оркестр, который играет торжественные песни на хинди, а текст мелькает на двух огромных экранах по обе стороны от Аммы. Вот образец:

Лев, который сорвал морду с вражеского слона,
Не принял предложение руки и сердца от Кришны,
Который является воплощением Вселенной на Земле,
Восхваляйте её все.

Добравшись, наконец, до сцены, видишь Амму на троне в окружении помощников – индийцев вперемешку с выходцами с Запада. Они также выступают в качестве её телохранителей, поскольку на Амму уже пару раз нападали, однажды с ножом.

Женщина сидит весь день в этом зале, который напоминает подземную автостоянку, улыбаясь, смеясь и давая советы тысячам людей, которые очень часто воняют и очень часто достаточно грубо хватают её за руки или за талию. Не знаю, что делает её святой, но терпение у неё сверхчеловеческое.

Как раз перед тем, как вам выпадает возможность обнять Амму, её помощники хватают вас под руки и ставят на колени. Они говорят что-нибудь вроде «ниже» и «держите руки сбоку», а затем не успеете вы оглянуться, как вас уже толкают Амме на грудь. Я не знаю, как сказать это так, чтобы не прозвучало нездорово (тем более что Амма в каком-то смысле святая), но грудь у неё огромная и тёплая, как оказывается, когда она тянет вас к себе обеими руками. Всё это кажется удивительно детским; это как есть шоколадный крем с пальцев или мочиться в ванне.

Объятия длятся полминуты. Затем она шепчет вам на ухо что-то на своём родном языке, суёт вам в руку леденец, и вы исчезаете.

После своих объятий я вернулся по лестнице в свою комнату на 14-м этаже. Светила луна, но всё равно было жарко, как в печке. Двое парней в моей комнате спали и храпели. Я наощупь отыскал свой матрас на полу. Он казался засаленным, но я был таким же, таким же был пол и такими же были стены. Сухой этой ночью во всей Индии была только Амма.

Мои соседи по комнате были из Англии и Германии. В ашраме было много немцев, а также много русских. Один парень сказал мне, что дело в их карме – что немцы и русские в прошлом натворили столько гадостей, что представители их молодых поколений поголовно ищут Бога в Индии. Оба моих соседа уже прожили в ашраме почти полгода, и они находились здесь не первый раз. Робин, англичанин, впервые приехал много лет назад, а после его отъезда Амма, по его словам, велела ему вернуться.

«Как?» – спросил я.

«Я бы не стал говорить, – заявил он мне. – Это слишком личное. Но послание было очень чёткое, поэтому я вернулся».

Это отнюдь не редкость: люди в ашраме говорят о снах, посланиях, ощущениях, которые не отступают, пока не забронируешь новый авиабилет обратно в Индию. Некоторые из историй немного смешны: Джон, отставной судья из Аризоны, рассказал, что открыл книгу, а из неё выпала открытка с изображением Аммы, которую он сам купил, находясь в ашраме. Она упала лицевой стороной кверху. Глаза Аммы смотрели в глаза ему. Затем он понял, что ему нужно вернуться к ней, сказал он.

Другие истории привлекают внимание больше. Одна женщина утверждает, что молилась о помощи Аммы в покупке обратного авиабилета, а на следующий день, как она заявляет, банк допустил канцелярскую ошибку и перевёл на её банковский счёт 648,25 долларов – именно столько и стоил билет.

Как бы то ни было, люди по-прежнему возвращаются. Я встретил одну женщину (англичанку немного старше 60, одетую в белое и с бритой головой), которая отреклась от мирской жизни, то есть передала всё своё имущество Амме и согласилась работать на Амму до самой смерти. Раньше она была почитательницей Саи Бабы, индийского духовного учителя, умершего в 2011 году. Весьма немало почитателей Аммы перешли сюда от него.

Англичанка провела здесь уже пять лет. Я спросил её, становится ли ей когда-нибудь скучно, и она покачала головой.

«На это нет времени, – сказала она. – Мы слишком заняты».

Занятость – главное впечатление от ашрама. Как и во многих духовных центрах, здесь во главу угла поставлена актуализация – не через медитацию, а через работу. Всегда есть чем заняться: прополка сорняков, выпекание хлеба, перенос ящиков пластика из зон переработки отходов. Разумеется, работа добровольная, но это то самое мнимое волонтёрство, когда к вам кто-нибудь подходит в тот самый момент, когда вы доедаете ужин, и говорит: «У меня есть работа для сильного парня, если вам интересно».

Немец из моей комнаты отвечал за приготовление компоста. Я однажды помог ему, и мы вместе, в 90-градусную (по Фаренгейту) жару, в штанах и футболках гребли лопатами мокрую траву. Один из ребят в группе, Адриен, повернулся ко мне и заявил, что завидует таким людям, как я.

«Вы можете просто приехать сюда со своим загаром, повеселиться, а затем уехать, – заявил он, – и вы даже не воспринимаете это всерьёз».

«Но разве это не значит в каком-то смысле, что мы – заблудшие души?» – спросил я его.

«Нет, это мы – заблудшие души, – сказал он. – Я даже не знаю, нравится ли мне Амма».

Существует предание о том, что Амма, желая побыть наедине с собой, идёт на близлежащий пляж и вырывает яму, а затем залезает внутрь, чтобы её никто не увидел. Даже Амме нужен отдых от собственного ашрама. Другие люди также сбегают на пляж, поскольку там и происходит всё самое интересное. Он совсем рядом с ашрамом, так что это кажется отдыхом от правил, для которого не приходится забредать слишком далеко.

В ашраме также есть бассейн. Дважды в день мужчинам и женщинам по отдельности назначается время, когда можно пользоваться этим бассейнам. Мужчинам можно быть в шортах, но девушки обязаны быть в длинных платьях. Бассейн окружён высокой стеной.

В бассейне я познакомился с парнем по имени Тре, рэппером из Аризоны, который провёл последнее десятилетие в роли некоего духовного бродяги. Он пожаловался, что накануне вечером встретил чертовски симпатичную девушку, но сегодня подошёл к ней поговорить и обнаружил, что она дала обет молчания и не может ответить. Всё равно Индия – не особенно благоприятное место для туристического секса, заявил Флориан, преподаватель йоги из Германии. «То есть, если подумать о здешних девушках, то они либо оправляются от «делийского живота», либо вот-вот им заболеют», – отметил он.

Амма – самый знаменитый гуру из ныне живущих в Индии (а может, и в мире), а поскольку она женщина, ашрам привлекает женщин. Соотношение женщин и мужчин, наверное, равно 65:35, а это в любом другом месте было бы идеальным соотношением для молодого гетеросексуального мужчины, не действуй здесь запрет на секс.

На шестой день моего пребывания в ашраме Флориан, делая сальто в бассейне, сказал нам, что планирует уехать. Тре останется немного дольше: он положил глаз на молодую калифорнийку, которая приехала накануне утром.

Если вас не «призывали» остаться, то мне понятно, с чего вам уезжать: непрерывные песнопения, пресность бесплатной еды, царящее в этом месте однообразие и многочисленные правила наскучили довольно быстро.

Несколькими днями ранее я тоже попытался уехать, но когда я пошёл на вокзал за билетом, оператор сказал мне, что билетов на эти выходные нет. Робин, мой сосед-англичанин, рассказал мне, что тоже планирует уехать, но заявил, что пока не может этого сделать. Ему нужно спросить об этом Амму.

Я не понял, что он имел в виду. Все говорят, что Амма говорит с ними, а они говорят с ней, но Амма не говорит по-английски, а если не считать 30 секунд на сцене, когда вас окутывает глубокая долина её персей, она как бы выходит в свет не ради болтовни.

«Как поговорить с Аммой?» – спросил я у Робина.

«Выходишь со своим вопросом на сцену, а когда уходишь, на него обязательно приходит ответ».

Я решил отнести свою собранную поклажу вниз и встать в очередь за объятиями. В ожидании я отчётливо представил себе свой вопрос Амме, который звучал так:

Послушай, хотя я могу оценить это место по достоинству и не вижу в нём ничего плохого, оно в настоящее время здорово выносит мне мозг, поэтому не могла бы ты в своей бесконечной мудрости и могуществе найти для меня способ уехать, потому что поезда набиты до отказа, а у меня нет сил думать об альтернативах? Спасибо.

На сцене были люди в инвалидных колясках, дети с физическими недостатками, старики, прижимающие к лицам носовые платки, и новенькая-калифорнийка, на которую положил глаз Тре. У неё был загар, и она выглядела чистой и отдохнувшей, как выглядят все перед приездом к Амме.

Когда подошла моя очередь, меня поставили в стойку, и я обнял Амму. Дважды повторил вопрос про себя.

«Не подведи», – подумал я. Амма прошептала мне на ухо мантру и вручила мне конфету.

Когда я вышел из ашрама с рюкзаком на спине, меня остановила молодая женщина. «Извините, молодой человек, – сказала она. – Не могли бы вы быстренько помочь мне кое с чем?»

Спустя полчаса я покинул ашрам.

Я понял, что если мне нужно добраться автостопом до ближайшей деревни, мне потребуется направиться вглубь, а затем на север, но на улице уже было 90 градусов по Фаренгейту, так что я решил подождать, пока снова откроется турагентство. Пока я ждал, я заметил, как неподалёку что-то сияет; это была чисто белая футболка, свисавшая со стены. Рядом с футболкой было маленькое окошко, из которого высунулась голова.

«Такси?» – сказал мужчина.

«Нет, – сказал я, – я хочу билет на поезд».

Через пять минут у меня в руке был билет на поезд, и мне меньше, чем через час, предстояло ехать в Бомбей через Гоа. Мужчина предложил подвезти меня до вокзала на заднем сиденье своего RoyalEnfield.

Я поблагодарил парня, а затем, возможно, единственно из-за того, что мои движения направляли космические силы Аммы, порыв ветра схватил белую футболку и перевернул её. На передней стороне был грубый нарисованный вручную портрет Аммы.

Я купил её за 70 рупий, надел её и забрался на заднее сиденье велосипеда, чтобы отправиться на вокзал.

Ашрам Аммы – неплохое место. Оно в каком-то смысле культовое, и там есть кое-какие странные люди, месяц за месяцем бесцельно бродящие по ашраму в своих грязных белых балахонах и задающиеся вопросом о том, что всё это значит, но люди с тараканами в голове есть везде. По крайней мере, ашрам хорошо с ними обходится. Это одно из тех мест, в которых действительно веришь, что существует некий бог, потому что, возможно, просто предположим, вы потерпите в жизни такую неудачу, что вам окажется некуда идти, и тогда вам вспомнится ашрам Аммы.

Возможно, одна из причин, по которым люди остаются там так долго, состоит в том, что проезд из ашрама осуществляется бессистемно. А ещё, возможно, если большую часть дня слушать непрерывные песнопения, то часть вашего мозга, отвечающая за принятие решений, приходит в негодность. Возможно, люди просто остаются там ради дармовой еды. Но в основном людям, по-видимому, нравится ашрам, потому что там всегда есть чем заняться, всегда есть с кем потрындеть и при этом не приходится слишком много думать о значении жизни.

Время от времени в связи с ашрамом возникает скандал – якобы там происходит эксплуатация или Амма склонна к издевательствам. Я этого не увидел. Я видел лишь пожилую женщину с невероятной энергией, которая изо дня в день имела дело с огромными ожиданиями и откровенным любопытством тысяч людей, приехавших на неё посмотреть, с непоколебимым терпением.

Об Амме можно сказать многое: она девственница, она гуру, она миниатюрная женщина, не выше штакетника. Но я пришёл к решению о том, что, как гласит пароль от Wi–Fi в гостинице на севере в Дхармкоте, Ammaislove. Амма – это любовь.

Следите за сообщениями Конора Крейтона на Twitter.